Танки идут зигзагом. (часть №2) - Lion - 25.06.01 (15:08)
Танки идут зигзагом.
(Большая Железная Единица).

Бой
Часть 2

Что было до этого - он не мог вспомнить. Сознание выключено совершенно: ни чувств, ни мыслей. Темнота. Но в какой-то момент сознание проклюнулось, пробилось и понеслось на него, словно комета. Он ощутил, что летит: не падает, а именно летит, но не на самолете «Лайтингт» - он никогда не летал на самолете и потому не знал, как это бывает, - а просто так летит, сам по себе, а навстречу свет - все ярче, ярче. И звук поднимается снизу знакомый - вроде бы гомон. И вот уж он летит высоко вдоль кромки моря, над крутыми скалами, над вновь отстроенным Килиусом. Он летит, оглушенный гулом города, планирует, а люди внизу мечутся вокруг и проходят сквозь него, потому что он совсем бестелесный, как тень: весь - кроме выемки в животе и рваного овала на плече, под ключицей, кроме этих выемок, в которые бьют два молота - гуп-туп, гуп-туп, - совсем не больно, но удары тяжелые, прямо в мозг отдаются. Он летит, а навстречу свет все ярче, ярче, и вот уже не видно в этом ослепительном сиянии ни скал, ни города, ни людей, ни моря, только молоты ладно бьют в выемки, да какая-то настырная чайка пристроилась рядом, скребет воздух простуженным горлом...
Сознание к нему постепенно возвращалось. Лайош это понял по тому, что опять ощущал все тело, а через тело - окружающий мир. Он понял, что лежит на земле навзничь; что под ключицей и в животе у него раны и это пульс в них так отдается. Что солнце бьет ему прямо в лицо и назойливая былинка щекочет в ухе. Но шевелиться нет сил. Он открыл глаза.
Усилием воли Лайош выжал из себя последний туман беспамятства, и тогда скрежет чайки трансформировался в отчетливый скрежет гусениц танков.
Он медленно повернул голову и взглянул на шоссе Кайзердорф-Килиус, зрелище, которое увидел лишь сейчас - движение Имперской армады, - настолько его шокировало, что на какое-то время он забыл обо всем. Он даже думать не мог толком, смотрел - и все. Самоходки, танки, «Химеры» с солдатами, артиллерия, выкатывались из далекого, серого от зноя леса. Новенькие и свежевыкрашенные, почти без интервалов, а чаще впритык, танковая армада выползала, как дождевой червь из рассохшейся земли, и голова этого червя терялась где-то за спиной у Лайоша, в покрытых аккуратными перелесками, зеленых холмах, которыми здесь начинались предгорья Альпин.
Лайош покосился на окопы. Во время боя и до него, он знал, что скорее пустит в себя последнюю пулю, чем сдастся тиранидам. Но сложилось иначе, его подразделение штурмовиков разбито. Но танкисты отомстят за его ребят, которые с достоинством выполнили задачу, продержавшись эти столь необходимые три часа не пропустив захватчиков за свои позиции.
К раненому ветеран-сержанту подъехал огромный танк с которого спрыгнул пожилой одноглазый человек.
- Ты здел все, как надо, герр ветеран-сержант. Твой золдатен полностю выпонил поставленная задача. Дасис фантастиш!
Карл Фон Лимберг заулыбался совсем лучезарно, если эти слова можно применить к ужасной гримасе его лица. К Лайошу подбежали два доктора с носилками и аккуратно положили его на них.
- Последний совет дер вег... на дорожка... Мы залезай твой карман, и - майн готт!! - Он поднял руку, и Лайош увидал свою кандидатскую пластиковую карточку скаутов Темных Ангелов. - Ты хотел стать их бин… Сейс-Марин? И ты им будеш, по моя рекомендацион и плус если выживеш.
"Я должен выжить... любой ценой..." - стучало в мозгу Лайоша. "Любой ценой", - сверкнуло где-то в глубинах сознания, и Лайош уже зажимал заветную карточку в кулаке. Карл Фон Лимберг улыбался. Улыбка была выбита на его лице усилием воли; он хотел в эту минуту именно улыбаться, и потому совокупный рисунок его рта и единственного глаза складывался в подобие улыбки. Но это был, так сказать, общий план. Маска. Впечатление от нее держалось всего лишь какую-то секунду, а затем исчезало, потому что каждая деталь этой маски противоречила ее сущности: тонкая изогнутая нижняя губа, перекошенная улыбкой, словно конвульсией, судорожно вздрагивала. Командор сверкнул линзами бинокля и пристально взглянул в него. На противоположный пригорок выбежали несколько десятков термагантов, над ними возвышался громадный Воин с причудливым оружием в нижних конечностях. Пригорок был прорезан, как шрамами, пологими глинистыми вымоинами. Глина в них была спекшаяся и рубиновой от человеческой крови. Пахло полынью. Внизу, пригорка, на успевшей местами пожухнуть траве лежали вразброс изуродованные трупы штурмовиков вперемешку с убитыми ужасными тварями. Термагант с лиловым хитиновым наростом на лбу на секунду остановился возле трупов, оглянувшись он молниеносным движением вырвал из мертвого тела солдата еще теплое сердце и закинул его в свою ужасную пасть, остальные тиарниды одобрительно зацокали языками.
Командор проводил взглядом носилки с раненным Лайошем, молниеносно взобрался на башню, спрыгнул в открытый люк и приказал:
- Полный вперед – Осколочный заряжай! С короткой, пли.
- Есть! – послышались голоса в его наушниках и Леман Рус Конкверор отрыгнул языком пламени. Стреляли и остальные танки. Снаряды полетели над распластанной танковой колонной, и тянулись к пригорку, стягивали вокруг него свинцовый узел.
Когда дым рассеялся, «волна» танков буквально врезалась в встречную «волну» тиранидского потока.

* * *
Этот бой длился, наверное, минуты две. Может быть, больше. Может быть, даже целых десять минут. Не известно. Когда начинаешь обстоятельно и последовательно перебирать события, из которых он слагался, получается немало. И если б записать все: кто что делал да кто что чувствовал, вспоминал и пытался понять, и решить, и решиться, на это не хватило бы и тысячи страниц. Это тем более не просто, что случился не обычный бой, а сложнейшая трансформация: полчища беспощадных монстров – тиранид и танковая колона империи человеческой расы (а по всем естественнонаучным законам, подтвержденным многовековой историей всех галактик и народов, гуманоид - это существо, которое живет и совершает поступки, исходя из единственной задачи: выжить, выжить любой ценой!). Имперцы не собирались сдаваться, они должны были победить а умереть это - значит пропустить врага к беззащитному городу. Они «Большая Железная Единица». И они так просто не сдадутся, как бы ни сложился бой - и все.

* * *

Из танков (Химер) высыпали пехотинцы. Кислотный сгусток сбил сержанта как-то снизу, словно удар подсечкой. Сержант неловко свалился в траву, тут же приподнялся на четвереньки - очевидно, уже ничего не соображал, - переступил вперед руками, а потом у него в правой руке хрустнуло пламя, и взвизгнули осколки. Граната разорвавшись в руке разнесла его на части ставив на траве мгновенные бороздки кровавых шрамов.
Танковые гусеницы медленно проворачивались, хрустя костями подмятых захватчиков, грохотали моторы, неистово выли пулеметы и дым струился с раскаленных стволов. Несколько танков навсегда остановились и теперь как большие черные жуки дымились в пестром хитиновом потоке тиранид.
Командорский танк был впереди всех, прочищая в море смерти здоровенный проход. За ним неслись «химеры», и несколько сотен имперских солдат с искаженным от ужаса лицом.
Карл Фон Лимберг командует заряжающему: "осколочным!" Наводчику: "Ориентир два вправо скопление термагантов в воронке 1100!" И на подтверждение заряжающего "Готово!" и наводчика "Цель вижу!" дает команду механику-водителю: "С короткой!" Но скомандовать "Огонь!" он не успел. Танк содрогнулся от мощного удара и остановился, башню заклинило, повалил густой едкий дым. Холодный запах смерти ударил командору в лицо. Карл Фон Лимберг выскочил из дымящейся машины сразив очередью из ласгана несколько термагарнтов увидел подбегающею пехоту.
- Импееееерцы!
Командор стоял открыто, свободно; в левой руке ласган с полупустой обоймой, правая выразительно зажата в кулак. Он сделал паузу как раз такую, что его увидели все, и, когда он понял, что его видят все, он резко выкинул кулак в направлении тиранид.
- В ата-а-а-аку-у-у! Нам нужна победа!
- А-а-а-а!.. - взметнулось над полем.
Это был не крик - это был стон, исторгнутый и не горлом, и не легкими, а сердцем, в котором сплелись и ненависть, и отчаяние, и торжество, и уверенность, и счастье. Сотни людей разом бросились вперед что было мочи. Тиранид разбили, растоптали гусеницами, зарубили штыками - не задерживаясь, походя, мимо умирающих, переступая через трупы своих вчерашних друзей.
Тиранидская волна, еще несколько секунд назад производившая впечатление уверенной и неудержимой мощи, как-то вдруг, сразу, без перехода, без остановки попятилась, попятилась - и сыпанула обратно к спасительной роще. Лишь несколько оставшихся Ривенеров попытались оказать сопротивление, они стояли и били с «пояса», прямо в лицо имперской ревущей стене; сгустки кислоты пробивал бреши в стене, но они тотчас же заполнялись новыми людьми, рвущимися вперед, навстречу смерти, и это было страшнее всего. Когда последний воин-тиранид свалился как тряпичная кукла, с рваной розочкой вместо головы тираниды поняли, что им не удержаться, однако побежали поздно: им не дали уйти далеко - изрубили и передушили всех до единого. Имперская стена перекатилась прямо по ним, ударила в рощу уничтожив их всех до единого.


Отбив первую атаку, танковая колона отходила на заранее подготовленный рубеж в двух километрах от города Кайзердорф. Потери были внушительными, если не сказать катастрофическими, в рабочем состоянии осталось не больше половины машин. Еще несколько искореженных машин тянули на прицепах прибывшие тягачи. Гусеницы танков с трудом прокручивались срывая огромные куски земли и оставляли за собой глубокие черные борозды.
Над танковой колонной пронеслись стальные серебряные птицы. Штурмовики покачали крыльями приветствуя победу «Большой Железной единицы» и унеслись в сторону города Килиус.



Рэвью
Линия обороны «Фелбермауер». Оборона города Кайзердорф.
Часть №3
(Будет значительно попозжее)
Стены дома дрожали, с потолка обвалился кусок штукатурки, где-то вовсе неподалеку били ласганы и сразу несколько болтеров, одна очередь, не меньше пяти пуль, пришлась в стену этого дома, и несколько в стороне от нее разорвался снаряд. Если бы вдруг произошло чудо и стены из каменных превратились в картонные, можно было бы наблюдать, как - вззза! вззза! - в них то там, то здесь возникают рваные пулевые отверстия, старик Айзель испытал бы восторг и упоение в последние секунды своей жизни. Но это если бы он еще прожил эти несколько роковых секунд!

---