Главное – Воинская Честь! - WonDen aka Genesteler - 02.05.01 (11:14)
Боже как же болит голова…… И эта тишина. Так тихо не может быть нигде, где есть жизнь. Даже в гробу должен быть слышен шорох червей и других падальщиков. Тишина, поглощающая все – и время, и пространство, и только одно говорит о том, что я еще не умер – жуткая боль в голове, как будто мозг был вынут из черепа и брошен в канистру с кислотой. Сколько времени прошло в этой муке болью и тишиной он не знал. Может минута, а может и несколько сот лет, а может эти мучения длятся уже вечно …… И самое страшное, он не мог пошевелить ни одной частью своего могучего тела, да что там, даже тела своего он не чувствовал за пеленой убивающей боли.

Что бы не сойти с ума, он стал вспоминать кем он был и кто он сейчас. Воспоминание давались тяжко, но все же они всплывали. Мысли цеплялись за его сознание, некоторые ему даже удавалось удерживать, но большинство смывало волнами боли……

Вот его родная планета, где он рос. Но жизнь его была сложна и безрадостна, как жизнь любого мальчишки на ферме, где работать приходилось от зари до зари, и это жуткое ощущение одиночества и скуки. Вспомнив это сознание его содрогнулось от новой волны боли, но не внешней, а внутренней и его охватила тоска, таска по общению, которого он был лишен с самого детства. Более одинокого чем он, наверное никогда не было и не будет…..

Вот пришло новое воспоминание – как он будучи юношей стал свидетелем нападения пиратского флота на свою планету. Он был поражен, не сколько от вида обтекаемых открытых машин, скользивших над поверхность, сколько мыслью, что могло понадобится пиратам в этом захолустье. Вспомнил он и то, как защищал свою жизнь огромной палкой, сносившей головы незадачливым рейдерам, решившим заглянуть в его жилище. Эти воспоминания вызволи прилив радости, но лишь на короткие мгновения, пока их не смыло волной страдания.

Вспомнил он и свою службу в имперской гвардии и своего первого друга – гарнизонную собаку, такую же огромную и сильную как он сам. Этот зверь был великолепен в своей иссинечерной окраске. Его мышцы перекатывались под его шерстью, а сверкающие клыки, вгоняли в страх даже их сквата повара. И наконец он вспомнил самое главное – как его приняли в Космический Десант.
В Космодесанте он впервые ощутил вкус к жизни, ведь теперь у него было все, о чем он мечтал еще мальчишкой на забытой Императором планете, где даже солнце светило страшным, кроваво-красным цветом.

Вспомнил он и последнюю битву, в которой он участвовал и в которой, возможно, погиб, так как эти мучения тишиной и болью вполне походили на адские муки. Он был в отряде сопровождения молодого, по меркам сверх людей, капеллана. Он должен был его защищать от этих мерзких тварей, которых называют Тираниды. Но он ослушался приказа и отступил под натиском похожих на косы рук и когтей, раздирающих броню его братьев пополам. Он испугался – возможно впервые в жизни, но это не может быть оправданием. Ведь капеллан погиб на его руках, проронив лишь одну фразу, фразу впившуюся ему в сознание:”Главное – Воинская Честь!”. Он поклялся впредь всегда слушатьприказы командира и, решив искупить свою вину, бросился в схватку с этими трехметровыми гигантами, не имея на победу ни малейшего шанса. Он решил умереть, ибо вынести муки совести он не мог.

На этом его воспоминания обрываются, больше ничего не удавалось вспомнить, – ни что случилось с ним дальше, и выжил ли он в этой битве…..

Его мысли были прерваны такой болью, что казалось голова сейчас лопнет, как мыльный пузырь, и лишь одно не позволило ему умереть от боли – последняя фраза капеллана, сверкающая в сознании ослепительно белым светом.

Внезапно боль утихла и тишина наполнилась булькающими звуками, звуками похожими на отыгавание и чавканье одновременно. Чем дальше отдалялись от головы эти звуки, тем больше он ощущал свое тело – тело наполненное неимоверной мощью и уверенностью. Вот он почувствовал шею, способную выдержать удар силового кулака. За этим пришло ощущение рук, способных разорвать практически все. Внезапная мысль проскользнула в голове – он стал дредноутом, ведь героически падших воинов Космодесанта заключали именно в эти саркофаги, в которых они могли приносить пользу своему ордену. Лишь две вещи смущали его – почему выбрали именно его, столь трусливо ведшего себя на поле боя, и что за странные звуки… Пока он размышлял уровень жидкости опустился еще ниже и он ощутил новые конечности. Рук стало четыре!!! Причем правые не могли двигаться отдельно друг от друга, а одна из левых оканчивалась пальцами неимоверной длинны. Ощущения его были новы и непривычны, но крайне приятны – сила, которой он обладал до его последней битвы, не шла в никакое сравнение с его теперешней мощью, а непоколебимая уверенность в себе перекрывала все его страхи.

Тем временем звуки исчезли, как исчезли и неприятные ощущения, вызванные жидкостью. В его мечтах он уже видел себя стоящим в ангаре его ордена, сверкающий новой броней, нежного ультрамаринового оттенка, вооруженный орудиями предков и окруженный братьями десантниками. Набравшись смелости, он решил открыть глаза. Новые, невероятные ощущения захлестнули его – такой остроты зрения он не мог себе даже представить, а способность одновременно видеть в инфракрасном и обычным зрением ошеломила его. Но больше всего его ошеломила картина, представшая перед ним – огромный Тиранид стоял перед ним, сверкая в бликах света, отражаемых его отполированными до блеска костяными пластинами. Он стоял не в боевой позе, в которой привыкли их видеть те, кто с ними воюет, поза его была скорее непринужденной, если так можно ее описать, обо смертоносные косы были столь устрашающи, а слегка наклоненная голова с огромным панцирем на ней смотрела с издевательской улыбкой, красные глаза же, похожие на огромные, светящиеся изнутри, рубины, были полны любопытства.

Внезапно глаза тиранида засветились, и мозг космодесантника пронзило ощущение мягкого нежного прикосновения, несравнимое ни с чем в мире. Ощущение блаженства и всепоглащаюший любви, любви, затмиваюшей собой все чувства, все мысли, все существо, оставляя его наедине с этой любовью на мгновенье, длившееся целую вечность.
Ненависть к тираниду, вспыхнувшая по началу, мгновенно угасла, и на смену ей пришло любопытство и желание еще раз испытать прикосновение блаженства.
Дениус опустил, рефлекторно поднявшуюся руку с длинными пальцами, похожими на хлысты, с жалами на концах, сочащимися зеленоватым ядом, способным лишь прикосновением убить человека. Тиранид смотрел на телодвижения десантника с интересом, и хотя его действия могли означать угрозу, ни один световой блик не сместился, и тиранид все так же продолжал стоять, окруженный этим фантастическим сиянием.
Пока у Дуниуса было время, он решил осмотреть помещение, в котором находился. Стены походили на внутренность какого-то исполинского создания, но они не просто походили, они и были перегородками, более походившими на внутриклеточные мембраны, дверь же была тоньше и светлее стен, она подрагивала, как под дуновениями ветра, хотя воздух находился в полном покое. Пол был устлан мышечными волокнами глубоко пурпурного цвета. Пол был похож на мягкий ковер, хотя был он тверже адамантия. По стенам и полу сновали маленькие создания, движимые неизвестными инстинктами, и походившие на смесь насекомых и какого-то млекопитающего. Они свободно перемещались по поверхностям, переходя с пола на стенки и залезая на потолок. Потолок помещения, или какого-то органа был не отличим от пола, за исключением существа, висевшего на нем. Существо походило на карикатурное изображение человека. Маленькие ручки и ножки, крепко державшиеся за поверхность потолка, и огромная голова, из которой выходил этот мягкий свет, отражающийся на тираниде. Существо подрагивало, как в конвульсиях, но свет выдавало ровный, мягкий и успокаивающий. Пораженный бездействием тиранида космодесантника решил осмотреть себя….
Паника, страх и ненависть охватили его, ибо он увидел совсем не то, что ожидал. Он не увидел привычной энергетической брони, ни своего прежнего тела, ни, во что он все еще хотел верить, бронированного корпуса дредноута.
Вместо этого он увидел тело, покрытое хитиновыми пластинами, как броней. Правые руки, сросшиеся в огромный шит, покрытий теме же пластинами. Левые же руки были преобразованы в орудия убийства – длинный хлыст на одной и огромную когтистую лапу, способную разорвать метал, даже не заметив этого, на другой. Но самое ужасное, что его теперешнее тело походило на его собственное, облаченное в броню космодесантника.
Теперь он желал лишь одного – умереть. Умереть, что бы не видеть того ужаса, который с ним сотворили. Но умереть он решил не один. Дениус бросился на тиранида.
Он прыгнул вперед, обхватив хлыстом одну из кос ужасного создания. Прикрывшись своим шитом он решил вонзить свои смертоносные когти в слабо защищенный бок твари. Но вместо ожидаемого хруста хитина он ничего не услышал, Его когти вонзились в пустоту, а к горлу была приставлена заостренным концом коса, способная разрезать человека одним лишь прикосновением. Ноги его были зажаты другой косой, прижавшей их с неимоверной силой к ногам тиранида. Он ожидал смерти, но все, чего он дождался был смех, смех жуткий, душераздирающий, похожий на скрежетание плохо смазанного механизма.

Продолжение следует!

---